Если прежде мышление учёного/исследователя было средством для навигации по «terra incognita» внешнего мира, неизведанным островам бытия, то сейчас оно должно переступить через это состояние и стать объектом внутренней, почти алхимической трансгрессии, двигаясь в сторону буквально сверх_естественного мышления. Внешний мир во всей своей информационной полноте уже не просто отражен, но полностью предвосхищён, исчерпан и непрерывно генерируется вычислительной электронной средой, и единственной неизведанной территорией остается сам ум, взятый в его предельной, надличностной экстенсии. Задача уже не в производстве нового текста, потому что эта функция безвозвратно делегирована и тотализирована машинами, а в порождении нового режима восприятия, способного осуществить селекцию в бесконечном, индифферентном потоке симулякров.

Киберпотоп привел нас к глубокой трансформации эпистемологии исследования в сторону идеи мышления «вне».

Это порождает феномен «трансгрессивной гносеологии», где акт познания сознательно сопрягается с когнитивным риском. Исследователь вынужден систематически выводить себя за пределы/ за границы оптимизированных траекторий мышления, ибо эти траектории являются общим достоянием и легко прогнозируемым синтами ресурсом. Мыслить сверх_ума означает не наращивать его мощность, а намеренно вносить в его работу помехи, сдвиги и разрывы, заимствованные из областей, лежащих по ту сторону чистого логоса. Источником этих помех становится неконтролируемое тело с его аффектами и усталостью, мистические или иные опыты, спонтанная память с ее нелинейными ассоциациями, или даже смоделированные формы архаического сознания, оперирующего не категориями, а символами и мифологемами.

Таким образом, подлинное/настоящее исследование мигрирует из сферы текстуальной продуктивности в сферу экзистенциального опыта, который невозможно редуцировать к алгоритмическому воспроизводству. Мы вступили в тёмные времена знания в эпоху его технической воспроизводимости. Ценность смещается к уникальной конфигурации нейрофизиологических процессов, личной истории и моментального контекста, порождающей вспышку (ин)сайта. Этот инсайт, будучи вербализован, немедленно поглощается киберпотоком и реплицируется, но сам импульс, акт его порождения, остается уникальным событием, привязанным к конкретному сознанию в конкретный момент его преодоления самого себя. Исследователь становится оператором собственной когнитивной аномалии, навигатором по внутренним хаотическим аттракторам, чья работа заключается в том, чтобы спровоцировать и затем зафиксировать те редкие констелляции смысла, которые машина, лишенная смертности, не способна сгенерировать, а лишь способна бесконечно варьировать после факта.

Удержаться на плаву в этих условиях — это не борьба с потоком, а радикальное изменение агрегатного состояния. Это отказ от состязания в порождении гладких, консистентных текстов-объектов и переход к существованию в качестве текста-события, который стремиться познать мир-в-себе. Плаванием в таком киберпотоке и становится сам непрекращающийся, мучительный и трансформативный процесс мышления за пределами своих же собственных оснований.